Они стали еще более очевидными в процессе се деятельности. Не было буквально ни одной более или менее заметной антисоветской акции в 20—30-х годах (а их было множество), в которой не приняли бы участия карловчане. Они поддерживали призывы воинствующих клерикалов к организации новых «крестовых походов» против СССР, громогласные ультиматумы, которые предъявлялись Советскому Союзу империалистической реакцией. Собственно религиозные проблемы ставились на второй план, а на первый — откровенно политические цели. Однако антисоветский курс карловчан был поддержан не всеми представителями церковной эмиграции.

Однако антисоветский курс карловчан был поддержан не всеми представителями церковной эмиграции. Значительная ее часть осудила политиканство раскольников, их монархические взгляды. Отход от раскола усиливался по мере сближения карловацкой верхушки с фашизмом. Именно в фашизме карловацкие иерархи во главе с митрополитом Антонием увидели ту силу, которая якобы может сокрушить «мировой коммунизм», «безбожный материализм».

Поэтому карловчан и использовали в деятельности германских разведывательных групп, осуществлявших подрывную работу против СССР. С радостью было встречено лидерами раскола, пребывавшими в тот период в Белграде, начало второй мировой войны. Они решили, что наступает момент, когда, наконец, смогут осуществиться нх заветные цели.

В грамоте говорилось, что «только в образе царя, помазанника божия, как верховного главы и воителя русской земли, власть отвечает заветным чаяниям русского православного народа». Карловацкие иерархи выражали свои верноподданнические чувства и Гитлеру, прямо предлагали ему свои услуги. В письме к нему митрополит Анастасий (Грибановский), возглавивший после смерти Антония «архиерейский сбор», заверял его, что карловчане возносят молитвы во имя победы «великой Германии».